В начале 90-х годов в глобальной экономике был относительно стабильный период. Индустриальная эпоха медленно подходила к концу, Попстония уже переходила к пост-индустриальной модели экономики. Остальные страны оставались в целом индустриальными, но в целом по миру сфера услуг стала развиваться быстрее промышленной сферы.
Страны Ары продолжали развивать промышленность за счет расширения рынков сбыта и рынков сырья. Множество стран экспортировали ископаемое сырье в страны Ары, в первую очередь в Аперию. Обратно из стран Ары в другие страны шла готовая заводская продукция. Аперия была лидером по экспорту высокотехнологичных товаров, Арапашия и Арахен также были важными экспортерами.
Такое разделение труда по странам создавало неравенство в мире. Сырьевые страны развивались медленнее, уровень жизни там был существенно ниже, чем в странах Ары. В то же время во многих из этих стран месторождениями полезных ископаемых частично или даже полностью могли владеть попстониские транснациональные корпорации, которые лишь платили налоги местным властям, но прибыль от добычи уже направляли в Попстонию. Также эти корпорации имели свои предприятия на Аре, или хотя бы долю в них.
Главными экспортерами ископаемого сырья для аровской промышленности были Гангард и Бархазюн. В Гангарде большинство месторождений принадлежали государству либо лояльным ему местным олигархам. Законы Гангарда запрещали иностранцам владеть стратегически важными объектами, и любые месторождения относились к таким объектам. В Бархазюне ситуация была сложнее. Часть рудников была подконтрольна попстонским корпорациям. Основной схемой владения было создание дочерней компании, которую регистрировали в Бархазюне, и нанимали персонал из местных. Только топ-менеджмент таких предприятий был зачастую из Попстонии. Государство оставляло себе около 30% месторождений, как достаточный запас в случае закрытия частных рудников.
В октябре 1995г в Гангерде в результате выборов к власти приходит Алред Маунс, представитель партии «Доблесть Гангарда». Главным предвыборным обещанием Маунса было развитие отечественной промышленности и быстрое сокращение её отставания от промышленности аросвких стран. На тот момент экономика Гангарда была не так развита, как у ведущих стран, но у неё был неплохой рост в сфере услуг. Промышленность Гангарда работала на внутренний рынок и не обеспечивала его, множество продукции импортировалось из стран Ары, импортные товары значительно превосходили по качеству местные. Экспорт сырья был существенной долей ВВП Гангарда, также было развито сельское хозяйство.
В Бархазюне на тот момент экономика имела сырьевую направленность. Сельское хозяйство работало на внутренний рынок, промышленность была слабой, местные фабрики производили только простые товары. Доходы от продажи ископаемого сырья шли не только в государтвенную казну, но и к попстонским олигархам, владеющим рудниками. Это препятствовало развитию экономики Бархазюна, а также стало причиной низкого уровня жизни в стране. Народ Бархазюна был недоволен тем, что бархазюнцы за копейки выкапывают богатства своей земли для того, чтобы попстонцы заработали на продаже сырья на Ару. 
Страны Ары, в первую очередь Аперия, имели самую развитую промышленность в мире и поддерживали эту промышленность импортом сырья. Аперия имела большую зависимость от импорта сырья. Обрабатывающая промышленность составляла 63% ВВП страны, при этом около 40% объема промышленности в денежном эквиваленте в Аперии было завязано на импортном ископаемом сырье. В Аперии подходил к середине президентский срок Пушкарева, представителя либерал-демократов. Пушкарев говорил о необходимости следовать мировым трендам и начинать постепенный переход к пост-индустриальной модели экономики и развивать сферу услуг. Однако на тот момент его политика реализовывалась слабо.

Заступив на пост президента, Маунс решил создать антиаровскую коалицию, в которую приглашал все страны, экспортирующие ископаемое сырье на Ару. Гангард назвал эту организацию «Союз добывающих государств» и разослал приглашения множеству стран. В некоторые из них Маунс ездил договариваться лично. Предложение Маунса не нравилось странам Ары, они официально осуждали создание такого объединения, но других действий не предпринимали, и ждали, что это не выйдет за пределы речей гангардского президента.
Множество стран отказалось от такой затеи, так как считали её слишком рискованной для своей экономики. Бедные страны Пхаки не хотели терять доходы от экспорта сырья и разрывать отношения со странами Ары, основными импортерами товаров из Пхаки. Пука-Мук, Нортгард и Ажёла мало экспортировали на Ару и получали основные доходы другими путями.
Солининские власти практически согласились на нефтянное эмбарго для стран Ары. Однако местная элита, владевшая нефтянными предприятиями, была против. По стране прокатилась волна протестов против эмбарго, так как доходы от нефти были основой солининской экономики. При этом мало кто хотел развивать промышленность. Инвестиции в Солинине направлялись на развитие сферы туризма и развлечений для богатых.
Маунсу удалось уговорить Зююка, президента Бархазюна, вступить в данный союз. Зююк выдвинул ряд условий для вступления в СДГ. Гангард должен был платить зарплату простаивающим бархазюнским работникам рудников первый год, чтобы в стране не началась социальная катастрофа. Также власти Бархазюна не имели контроль над множеством рудников, потому гангардская элита должна была выкупить множество рудников у попстонских олигархов и осуществлять там политику, которую хочет Маунс. Гангард согласился, так как больше вариантов не было, а Бархазюн является слишком важным источником сырья для стран Ары. Попстонские олигархи также несильно держатся за бархазюнские шахты и продают их гангардцам.

19 марта 1996г одновременно в Гангарде и Бархазюне принимается закон об ограничении экспорта ископаемого сырья. Согласно этому закону Гангард и Бархазюн прекращали полностью продажу ископаемого сырья в Аперию. Также закрывался экспорт цветных металлов в Арапашию и Арахен, однако экспорт стали оставался разрешенным для поддержания собственной экономики. Запрет касался государственные и частные предприятия. За этим запретом последовала серия разрывов контрактов поставок. Гангардские и бархазюнские компании отказались от компенсации за разрыв договоров и ссылались на новый закон.
20 марта 1996г происходит крах арпарской, арахенской и перанирской торговых и фондовых бирж. Множество крупных компаний, работавших на импортном сырье, стали дешеветь, их акции падали в цене в разы, владельцы акций продавали их в первый же день. Крах аровских бирж ознаменовал начало всемирного кризиса. Экономика аровских стран получила серьезный удар. Экономический ущерб, нанесенный аровским компаниям только за 20 марта, оценивается в 25 млрд Д. Вслед за крахом аровских бирж волна потрясений прокатилась и по биржам других стран, особенно по Пыньской бирже. Попстонские компании, причастные к работе пострадавших аровских предприятий, также потеряли в цене акций.

Гангардские власти и элита вкладываются в свою неокрепшую промышленность. Строится множество различных заводов по всему Гангарду. Несколько предприятий начали строиться еще до реализации запрета, но многие сомневались в том, что план будет реализован. Гангардское государство и несколько олигархов брали кредиты у Попстонии еще до кризиса. На строительство заводов потребовалось много времени, строительный бизнес не был готов к такому. Существующие предприятия Гангарда повысили цены на продукцию, пока аровские конкуренты не могут стабилизоровать производство. Это привело к тому, что на большинство товаров цены выросли, даже на те, которые не конкурировали с аровскими товарами на рынке. Первые новые заводы стали запускаться только в 1997г. Государство и компании потеряли доходы от экспорта сырья. Чтобы компенсировать потери доходов и сохранить средства для инвестиций в промышленность, власти страны частично урезали расходы на социальную сферу, а компании наживались на повышении цен.
В Бархазюне более тяжелая ситуация. До введения запрета доход от экспорта ископаемого сырья составлял около 35% ВВП страны, а после запрета сократился более чем на 55%. Гангардские олигархи взяли на себя зарплату шахтеров, это снизило экономический шок от введения запрета. Власти страны начали строительство нескольких предприятий, однако ослабевший бюджет не давал сделать существенные инвестиции. В основном государство строило сталелитейные заводы, и даже решилось на автономное производство стрелкового оружия на нужды полиции и армии, ранее оружие закупалось у Аперии. Деньги на строительство государственных заводов были также взяты в кредит у Попстонии незадолго до запрета. Зююк ожидал, что изобилие сырья и падение аровской промышленности привлечет большое количество иностранных инвестиций. Однако попстонские олигархи не хотели вкладываться в барзахюнскую промышленность. Инвесторы не видели перспектив, так как в Бархазюне слабая инфраструктура, доставка сырья и продукции по горам довольно затратная. В стране не хватает квалифицированных специалистов, уровень образования, особенно технического, очень низкий. Много неквалифицированной дешевой рабочей силы, пригодной для шахт или простого производства, которое и так уже было в стране.

Арапашия и Арахен столкнулись с большими трудностями после разрыва поставок сырья. Предприятия в спешке пытались найти новых поставщиков ископаемого сырья. Цены на сырье из других стран существенно выросли, арапашцы и арахенцы переплачивали за сырье. Частично заменить Гангард и Бархазюн удалось, но много предприятий остались без сырья. Некоторые умудрялись перехватывать контракты, между компаниями началась ожесточенная борьба. Арапашцы даже начали инвестировать в геологические разведки на Пхаке, самые богатые компании выкупали целые рудники на Пхаке и Бруке. Арахенцы только недавно расправились со своей мафией, и имели меньше возможностей. Старые преступные связи разрушились, а новые легальные связи арахенцы по всему миру еще не успели завести. В Арахене выросла безработица, что привело к росту преступности. В Арапашии не было сильной зависимости от импортного сырья, социальной катастрофы удалось избежать, однако произошел откат в промышленной сфере.

Самый тяжелый удар пришелся по Аперии. Аперия была самой зависимой от импорта сырья страной. Сразу после запрета компании стали искать новых поставщиков, и столкнулись с конкуренцией со стороны арапашцев и арахенцев. Крупные аперские компании смогли частично компенсировать нехватку сырья за счет новых сырьевых рыннов. Средние и малые предприятия столкнулись с тем, что им просто не осталось сырья на рынке. Предприятия производили продукцию из остатков сырья, и пытались продать остатки продукции. Малые и средние аперские заводы из последних сил пытались спастись, но длительное отсутствие сырья вынуждало их закрываться. Такие компании как правило имели крайне малый запас прочности, даже полгода простоя производства для них фатальны. К началу 1997г безработными в Аперии оказались свыше 10% трудоспособного населения. На начало 1996г без работы было только 0,8%.
Президент Аперии, Пушкарев, решил, что выход из этой ситуации лежит через то, что он предлагал и ранее – через развитие сферы услуг. Власть снизила налоги для малого бизнеса сферы услуг. На большее денег у страны не было, создавать государственные предприятия в сфере услуг и создавать новые рабочие места было не на что. Аперия в первый год потеряла около 23% ВВП страны, что считается экономической катастрофой. Власти задействовали национальный резерв и взяли кредит у ЦБСА для того, чтобы государство могло и дальше функционировать.
Несмотря на рост безработицы в Аперии продолжалась политика привлечения мигрантов. Аперцы даже в таких условиях не хотели наниматься прислугой, и для развития сферы услуг на самые низкие должности требовалось привлекать иностранную рабочую силу. Критический рост безработицы привел к снижению спроса на услуги, однако налоговые льготы смогли это частично компенсировать.

Развитие кризисной ситуации

В 1997г в Гангарде начинается запуск первых новых заводов, построенных под освободившееся сырье. Также продолжается массовое строительство других заводов и фабрик. Строительная отрасль развивается, на неё расходуется все больше трудовых ресурсов. Новые заводы также требуют рабочих рук и квалифицированного технического персонала. По мере развития промышленности Гангарда в стране начинается нехватка квалифицированных кадров. Свои университеты не выпускают столько специалистов, иностранцев привлечь сложно. Большинство оставшихся без работы аперцев принципиально не хотят ехать в Гангард и считают эту страну своим врагом. Также условия жизни и необходимость учить новый язык останавливают аперцев и арапашцев от переезда. Только арахенцы соглашаются на переезд и переезжают преимущественно в восточный Гангард, где строится наибольшее количество новых заводов, и больше арахеноязычного населения, и есть возможность жить и работать без знания гангардского языка. Параллельно этому в стране растет недовольство. Народ недоволен ростом цен и сокращением затрат на социальную сферу. Государственное здравоохранение слабеет, все больше приходится обращаться в частные клиники, куда перешли врачи из государтсвенных больниц. Рейтинг Маунса медленно падает, рассказы о росте промышленности уже не так поднимают патриотизм, как год назад.

В Бархазюне спустя год ситуация усугубляется. Заканчивается договор выплат зарплат шахтерам, персонал на рудниках сокращается. Рудники продают сырье попстонцам, но уже в меньшем объеме. Люди теряют работу, растет бедность. Новые заводы еще не успели построить, и их все равно бы не хватило, чтобы решить проблему безработицы. Инвестиции в Бархазюн извне незначительные, необразованные шахтеры не могут найти работу и часто идут в криминал, чтобы выжить. Государство вынуждено усилить внутреннюю безопасность, увеличивая число полицейских и повышая затраты бюджета. Зююку приходится сокращать расходы на социальную сферу, армию и инфраструктуру, новые кредиты в сложившейся ситуации Бархазюну не предоставляют. В 1997г уровень безработицы вырос на 6% по сравнению с началом 1996г и стал 11,5%.

В сложившейся ситуации в выигрышном положении оказывается Попстония. Аровские предприятия снижают производство, некоторые из них банкротятся. Цены на сырье из Бархазюна и Гангарда снижаются. На этом фоне внутри Попстонии промышленность получает преимущество. Владельцы крупных попстонских предприятий инвестируют во внутреннюю промышленность, увеличивается объем товаров, продаваемых на внутреннем рынке в Попстонии. Также появляются попстонские спекулянты, которые находят пути продажи сырья из Гангарда и Бархазюна на Ару в обход санкций. Однако через пути обхода проходит значительно меньше сырья, чем до кризиса в 1996г. Это приводит к росту попстонской экономики и росту благосостояния отдельных олигархов, особенно на фоне тех, кто владел предприятиями на Аре и потерял деньги из-за санкций. С начала кризиса и до 2000г рост ВВП Попстонии составил 22,1%.

Среди стран Ары наиболее успешно нашла выход из сложившейся ситуации Арапашия. Считается, что это в первую очередь хорошая работа властей и особенно президента Арагтарского, выдвиженца от ЛДПА. Арапашские компании смогли обеспечить себе достаточный доступ к сырью, чтобы не обрушить собственную экономику. Но помимо ископаемого сырья арапашские компании стали испытывать дефицит комплектующих для своих высокотехнологичных производств. Основным поставщиком комплектующих была Аперия, также важную роль играл Арахен. В Арапашии к тому моменту было множество компаний со сложными цепочками производства, в которых часть предметов производилась в Аперии. Эти цепочки были разорваны. Арапашским компаниям пришлось локализовать производство, что потребовало больших вложений, особенно в условиях, когда сырья хватало только на старый объем производства. Арапашцы усиливали связи с попстонскими спекулянтами, чтобы получить больше сырья. Также в конце 90-х удалось переманить к себе аперских инженеров и заводских рабочих, которые бы смогли запустить производство как в Аперии.
Арахен так и не смог наладить поставки сырья в условиях запрета. В стране крупные предприятия начали заменять элементы из цветных металлов по возможности на черную сталь, пластмассы или древесину. Также в стране резко стали популярными пункты сдачи и переработки металла. Цены на сдачу металла повысились, как и цены на переработанный металл. Это привело к росту краж изделий из цветного металла по стране. Такая замена привела к снижению качества множества арахенских товаров, однако позволила промышленности в стране постепенно оправиться от обрыва поставок. Изменение технологии также дорого обошлось арахенским предприятиям, у которых существенно выросли долги по кредитам. Аналогично долг вырос и у арахенского государства, которое выдавало льготные кредиты на переориентацию производства.

Аперия продолжила погружаться в хаос. Из-за нехватки сырья и невозможности возобновить работу закрывалось все больше заводов. Одним из альтернативных вариантов стала продажа завода попстонцам по очень низкой цене. Некоторые попстонцы могли возобновить поставки сырья и производство благодаря своим связям и большему бюджету по сравнению с докризисным аперским предприятием. В Аперии также компании пытались изменить технологию производства в сторону большего использования доступных материалов, в первую очередь пластмассы и древесины. Однако деньги на это были только у крупных компаний, либо те, кто не закрылся, влезали в большие долги. Также смену технологии проводили попстонцы за счет своих инвестиций. Уже с 1997г беднеющие и сильно теряющие в цене аперские компании стали массово продаваться иностранным, в первую очередь попстонским олигахрам. Попстонские владельцы активно вмешивались в работу самих предприятий, чтобы вытащить те из кризиса.
Среди антикризисных мер использовались сокращения сотрудников, снижение запрлат, введение штрафов за любые нарушения и другие меры – то, чего не было при старых аперских начальниках. Это сильно не нравилось аперским рабочим. В стране росло недовольство новыми владельцами и их методами управления. Помимо этого, аперцы были сильно злы на Гангард за то, что те сделали с аперской экономикой. Ситуацию ухудшали мигранты, которые соглашались на любую работу, а также не знали, как вести себя в Аперии, и периодически занимались мелким воровством.
Все это спровоцировало рост националистических настроений в Аперии. Растет популярность НПА, созданной еще в самом начале кризиса. Рост национализма в Аперии провоцирует еще более напряженную обстановку в стране и целый ряд преступлений против иностранцев. Вступление в НПА и «борьба с инородцами» была для некоторых единственным выходиом из сложившейся ситуации. В НПА вступали в первую очередь попавшие под сокращение заводские рабочие, которым больше некуда было идти. До 1999г рост национализма мало кого отпугивал от инвестиций в аперскую экономику, это явление казалось временным. Пушкарев называл НПА опасной организацией, но не решался действовать против неё из-за напряженной обстановки в стране.
Пушкарев и власти Аперии в целом реагировали на кризис осторожно. Пушкарев рассчитывал, что резкое высвобождение работников из производственной сферы подстегнет их перейти в сферу услуг, менее зависимую от политики и экономики. Но это происходило слишком медленно, люди до последнего ждали, что смогут вернуться на завод, работали поденщиками, потому для работы теми же официантами приходилось нанимать мигрантов, либо студентов. Власти Аперии так и не нашли способы вернуть в страну импортное ископаемое сырье, и не затрачивали дополнительные средства на нужды промышленности. Однако Аперия в отличии от других стран не стала сокращать расходы на социальную сферу, даже увеличились затраты на гуманитарное и экономическое образование. При этом власти никак не мешали попстонцам работать с аперской промышленностью и спасать её самыми разными способами.
В июне 1999г состоялись президентские выборы в Аперии. Выборы выиграл Пушкарев, набрав 44% голосов. Перед выборами аперские националисты устроили акцию устрашения, проведя серию нападений на иностранцев. Это снизило их популярность в Аперии, НПА считали слишком агрессивными. Коммунисты не смогли придумать никакой программы по выходу из кризиса, и просто говорили, что будут выделять средства из госбюджета на помощь промышленности и увеличат госсектор. В целом отношение к Пушкареву в Аперии было неоднозначным. Одни считали, что он плохо справляется со своей работой, раз Аперия никак не может найти новые источники сырья, в то время как Арапашия уже нашла. Другие были благодарны Пушкареву за то, что он не стал резко сокращать расходы в отличии от других стран, и в столь трудное время аперцы могут рассчитывать на бесплатное лечение и обучение. Кто-то даже верил в его идею о том, что развитие сферы услуг вкупе с попстонскими инвестициями исправят ситуацию.

В 2000г в Бархазюне происходят президентские выборы. К 2000г нарастало недовольство режимом Зююка. Люди протестовали против закрытия шахт и экономических и социальных последствий этого. Длительная безработица и избыток неквалифицированных кадров снижали уровень жизни народа. Зююка и его партию «Восход» обвиняли в коррупции. Волна протестов прокатилась после независимого журналистского расследования, по итогам которого у Зююка нашли недвижимость в Попстонии на сумму 150 млн попсов. Народные протесты удавалось подавлять, но на отмену очередных выборов Зююк не решился. Партия решила заменить кандидата в президенты на другого. Однако это не помогло, выборы выиграл Хануюн, представитель партии «Курх-Бар». Хануюн обещал вернуть рабочие места в стране и стабилизировать обстановку.
Сразу после инаугурации Хануюн встретился с Арагтарским в Пыне. Бархазюн полностью отменил запрет на продажу ископаемого сырья в отношении Арапашии в обмен на арапашские боевые и спасательные вертолеты, а также образовательные гранты для бархазюнцев. Уже через 2 недели аналогичную встречу Хануюн провел с президентом Арахена, Атикиным. С Арахена также были сняты все ограничения. Арахен со своей стороны должен был закупаться бархазюнской сталью по завышенной цене. Хануюн позже предлагал Аперии отмену запрета на продажу сырья в обмен на доступ к аперским промышленным технологиям. Неожиданно Пушкарев отказался от такой сделки, заявив, что Аперия является самой передовой промышленной державой и не будет продавать свои технологии. В итоге Хануюн и Пушкарев так и не договорились.
Крупный контракт с Арахеном смог поднять сталелитейную промышленность в стране, а снятие запрета вернуло спрос на ископаемое сырье в Бархазюне. Но множеством шахт владела гангардская элита, которая все еще была лояльна Маунсу. Они не хотели продавать свои товары аровцам, некоторые шахты остались закрытыми. Власти Бархазюна стали оказывать давление на гангардских олигархов, чтобы те быстрее продали шахты. В итоге за год удалось принять ряд законов, запрещающих останавливать работу шахт без уголовной ответственности для владельцев и последующей конфискации. Часть шахт была продана попстонским и арапашским бизнесменам, а другая часть осталась во владении бархазюнского государства. Для Бархазюна началось время экономического подъема, но страна оправится от последствий кризиса спустя примерно 20 лет.

Маунс был в ярости от того, что в Бархазюне оппозиция отменила множество договоренностей и отняла шахты у гангардских олигархов. Но несмотря на ситуацию в Бархазюне Маунс продолжил политику сырьевого эмбарго. В Гангарде внутренняя обстановка была лучше, чем в Бархазюне. К 2000г экономический рост компенсировал повышение цен в 1996г. В стране появился стабильный, но некритичный дефицит квалифицированных кадров, что привело к росту зарплат в целом по стране. Ростом зарплат удалось исправить ослабление государственного здравоохранения и образования. Люди стали привыкать к тому, что теперь все больше услуг становятся платными. Недовольство Маунсом стало спадать. Также работала капиталистическая пропаганда, которая транслировала идею о том, что нехватка денег – проблема самого человека, а не государства, «ведь у других людей денег хватает».

В конце 2000г Маунс был переизбран на второй срок. Гангард продолжил политику эмбарго для стран Ары. Однако в это время уже налаживались схемы обхода санкций через попстонские компании. Маунс это знал, но не хотел портить отношения с элитой. Во время второго президентского срока Маунс решил развивать государственную промышленность. Государственный бюджет стал медленно наполняться, растущие доходы покрывали выплату долгов. В то же время социальная сфера не требовала больших вложений, так как частные больницы, детские сады и школы стали нормой для гангардцев и приносили доход в виде налогов. Гангард стал возрождать свою оружейную промышленность, началось медленное перевооружение армии. Но даже новое вооружение Гангарда было менее технологичным, чем у стран Ары и даже у Попстонии. На третий срок Маунс не стал избираться по состоянию здоровья, его место занял его преемник Стилинг. Стилинга не поддерживала элита, у них быстро начался конфликт, и уже в начале 2006г частные добывающие предприятия Гангарда стали игнорировать эмбарго и продавали сырье на Ару более простыми и выгодными путями. Запрет на продажу сырья в Гангарде существовал до конца Мировой войны и был снят по условиям мирного договора в 2013г.

В 2000г Аперия была единственной страной, у которой остался существенный дефицит сырья. Аперские крупные компании и предприятия, принадлежавшие попстонцам, обходили санкции с большими переплатами. В среднем аперские компании приобретали сырье по цене в 2 раза выше рыночной. Это существенно затрудняло выход из кризиса. Безработица медленно снижалась, возобновлялось производство, но компаниям было сложно оправиться в условиях завышенных цен на сырье. Работники возращались на сокращенные зарплаты, причем эту меру принимали даже аперские руководители, чтобы компания несла хоть какую-то прибыль и могла выплачивать кредиты. Попстонские олигархи в таких условиях не всегда видели выгоду в удержании аперского завода, бывали случаи принудительного закрытия завода с продажей земли со зданием, остатков сырья, продукции и оборудования с последующим выводом денег в Попстонию. Причем такие закрытия могли осуществляться по договоренностям с другими попстонцами, которые держали предприятия в других странах. Это затрудняло выход из кризиса и сильно не нравилось националистам. Они требовали от государства национализировать такие предприятия, чтобы те не закрывались в угоду иностранному бизнесу, ведь это вредно для Аперии. Пушкарев игнорировал эти призывы, и считал, что рыночные процессы сами нормализуются и в целом страна медленно возвращается к докризисным экономическим показателям. Попустительская политика Пушкарева в столь трудной ситуации не нравилась аперцам, рейтинги Пушкарева и аперских либерал-демократов падали. Националисты становились все более популярными.
При этом на фоне затянувшегося кризиса молодые поколения аперцев стали сомневаться в стабильности заводского уклада жизни. Молодежь более охотно соглашалась на работу в сфере услуг. В Аперии стали «заимствовать» развлечения из западных стран, делая в Аперии заведения по образу и подобию гангардских и попстонских. Так в стране набирали популярность ночные клубы и стриптиз-бары, которые до кризиса были только в нескольких крупных городах. Это снижало безработицу среди молодежи, такие заведения стали быстро приносить доход. Националисты были против таких «заимствований», считая, что это «культура врагов», и от неё нужно избавляться.
В 2004г проходят президентские выборы, на которых выигрывает кандидат от НПА, Карасёв. Карасёв принимает ряд законов о запрете «насильственного закрытия» производственных предприятий. Таким образом государство могло забрать себе бесплатно предприятие у иностранцев, если те хотели закрытия. Карасёв сразу организовывает переговоры с Хануюном и добивается снятия эмбарго в отношении Аперии в обмен на атомные технологии и разработку АЭС для Бархазюна. После этого цены на сырье для аперских предприятий стали приближаться к общемировым. Это повысило выгодность аперских заводов. Аперские владельцы стали поднимать зарплаты работникам, а попстонцы перестали продавать аперские заводы и даже начали инвестировать в их развитие. С приходом Карасёва аперская экономика стала быстро возрождаться. Аперия даже понемногу стала возвращать себе лидирующие позиции в сфере машиностроения. Также Карасёв закрывал глаза на то, как националисты устраивали погромы в «заимствованных» заведениях.
Аперская экономика за последующие 2-3 года снова стала индустриальной, какой и была до реформ Пушкарева. Вернуться к показателям ВВП 1996г удалось только в 2006г. При этом Аперия имела долги перед ЦБСА, Попстонией и Арапашией. До 2009г Аперия не увеличивала бюджет в социальной сфере из-за выплаты долга и медленного обновления военной техники, которое не проводилось во время кризиса. За 5 лет правления Карасёва существенно выросло благосостояние граждан, безработица снизилась до 1,5%. Стало развиваться платное здравоохранение, платные детские сады, так как на их фоне государственные услуги были очень слабыми и нуждались в обновлении.

Считается, что Всемирный кризис закончился в 2006г, когда в Гангарде эмбарго превратилось в формальность. Однако процесс восстановления всех экономик начался в 2004г, когда в Аперии снизились цены на сырье, и в стране начался стабильный экономический рост. Эта двойственность в оценке Всемирного кризиса сохраняется по сей день и затрудняет правильность экономических подсчетов. Общемировые потери экономики за все годы кризиса не поддаются оценкам ввиду длительности кризиса и разного времени выхода стран из кризисной ситуации. В 1996г мировой ВВП сократился на 11,3%. Вернуть мировой ВВП к докризисной отметке удалось только к 2000г.

Наибольшую выгоду от событий времен кризиса получили Гангард и Попстония. Гангард смог развить свою промышленноть и закрыть больше позиций на внутреннем рынке. Однако по-прежнему зависел от импорта в сфере высокотехнологичной промышленности. В страну импортировалась электроника вычислительная техника из стран Ары. Попстония стала главным выгодоприобретателем. Попстонские олигархи смогли нажиться на спекуляции и обходе эмбарго. По оценкам экономистов выручка попстонских бизнесменов на спекуляции сырьем за годы кризиса составила 40-50 млрд попсов.

Наименее пострадавшими считаются страны Брука и Пхаки. Эти страны почти не задел Всемирный кризис. Даже наоборот, кризис стимулировал их добывающую промышленность. Во время геологической разведки на Пхаке удалось найти несколько новых месторождений цветных металлов. Разработка некоторых из них была начата, но замедлилась из-за ослабления эмбарго.

Наиболее пострадавшими от кризиса считаются Аперия и Бархазюн. В Бархазюне во время кризиса множество людей лишилось работы и обеднело. Экономический спад привел к ослаблению социальных сфер и росту внешнего долга страны. Также выросла закредитованность населения. Выплаты по кредитам мешали развитию государтсва, а люди из-за долгов и страха снова оказаться на улице боялись тратить лишние деньги и тем самым снижали финансовый оборот в стране. Массовая безработица привела к росту преступности. Помимо обычных краж, грабежей и драк стали появляться преступные группировки. Банды быстро набирали новых людей, бои за территории были жестокими и с летальным исходом. Росли крупные преступные сети, которые действуют в стране до сих пор. Бархазюнская мафия стала одной из самых влиятельных на материке и даже проникала на другие материки. Бархазюнцы стали заменять разбитую арахенскую мафию. Преступность, бедность и неуверенность в будущем привели к тому, что в Бархазюне впервые со времен войны за независимость была зафиксирована убыль населения. Население страны в период с 1996 по 2000г сократилось на 3,2%. До кризиса прирост численности населения стабильно превышал 3% в год.
В Аперии кризис был дольше, чем любой другой стране. Массовая безработица длилась годами. Без работы оказывались в основном мужчины, и семьи выживали на зарплату женщины. Иногда брали долги, также опустошались финансовые запасы семей, пострадавших от кризиса. Аперия погрузилась в рекордные за свою историю долги. Долг перед ЦБСА выплачивается до сих пор. Также в долгах оказались и аперские предприятия. Потеря сырья затронула множество отраслей экономики Аперии. Импортировать оборудования из других стран аперцы не хотели до последнего, некоторые аперские товары не имели аналогов. Закредитованность и дорогое сырье привели к сокращению зарплат на множестве предприятий. Впервые за долгие годы доходы работников заводов и фабрик, связанных с металлом, стали ниже, чем у тех, кто никак с металлом не работал. Лесовики и сельхоз-рабоники стали богаче заводских рабочих. Это привело к оттоку капитала и населения из крупных городов в деревни и небольшие городки.
Помимо экономических изменений произошли и социальные. Аперцы стали намного более агрессиными, особенно к иностранцам. В народе появилась ненависть к Гангарду, эту страну обвиняли во всех бедах Аперии. Также ухудшилось отношение и к другим иностранцам. Национализм в Аперии из редких проявлений превратился в главенствующую идеологию. Еще одним последствием стало нежелание тратить лишние деньги. Многие аперцы лишились работы и оказались в долгах. Необходимость выплачивать долги и желание вернуть себе накопления на фоне сниженных зарплат привели к тому, что аперцы стали жить скромнее. Только к концу 2010-х аперцы стали чувствовать себя более уверенно в финансовом плане.

Глобально всемирный кризис привел к смене расстановки сил в мире. Если до 1996г страны Ары были промышленным центром мира, где лидером была Аперия, то после окончания кризиса промышленное производство в мире стало более распределенным. Аперия перестала быть «мировой фабрикой», её экспорт товаров сократился. Также сменилась и экспротная продукция. После кризиса Аперия стала экспортировать высокотехнолочную продукцию, в то время как до 1996г из Аперии экспортиловались все виды промышленной продукции. На рынке высоких технологий Арапашия стала главным мировым конкурентом Аперии, до кризиса конкурентоспособным был только Арахен. Более простую продукцию многие страны стали производить самостоятельно, либо покупать у своих соседей. Гангард вытеснил Аперию на потребительских рынках Солинина и Нортгарда. Попстонский внутренний рынок стал более автономным.

Одним из самых крупных и глобальных последсвтий кризиса считается Мировая война. Формальным поводом для войны стало требование отменить эмбарго со стороны Гангарда. Развязанную Аперией войну считают ответом Ары на то, что с ними сделал кризис, вызванный властями Гангарда. Еще в 2004г эксперты предсказывали большой геополитический кризис, как ответ на всемирный экономический кризис, вызванный крупным эмбарго со стороны двух государств.